Жуткая, неприветливая, песчаная равнина, кое-где порос шая жалким, согбенным к земле кустарником. Заброшенная дорога вьется с одного горизонта на другой; все следы зане сены на ней песком. Вечер; быстро сгущаются сумерки; высо кий холм кажется как бы врезанным в небо, освещенном вечерней зарей. Солнце опускается к горизонту; огненный диск уже не жжёт глаза, на него можно смотреть. Он только что коснулся вершины холма и кажется огромной, искрящей ся, только что пролитой лужей крови. На фоне этого кроваво го диска резко выделяется темная фигура. Два обуглившихся ствола дерева, некогда сожженные молнией, с шестью корот ко обрубленными сучьями на каждом из них, поддерживают жердь в виде перекладины, на которой висит привязанный за левую ногу Повешенный. Правая нога его заложена за левую так, что они образуют крест. Руки связаны за спиной и вместе с откинутой головой они образуют треугольник вершиной вниз. И чудилось, что жизнь еще не отлетела от страдальца, чуть заметная дрожь потрясала его тело, а ясные и бездон ные глаза были устремлены на равнину и встречали каждого, кто дерзнул пойти по дороге. Море бездонное горя и скорби бесконечной читаются в тех глазах, и чувствуется, что не о себе скорбит страдалец, что Я сам есть виновник, причина и цель его мук...
В твою жизнь пришло новое. Сейчас оно кажется тебе странным, необъяснимым; с тобой происходят неожиданные вещи, случается то, что не могло случиться. Но пусть это тебя не смущает: будь открыт всему новому, взгляни на мир иначе. Если мир перевернулся, ты тоже встань на голову! Учись, терпи, сохраняй ясность духа – и жди.
