Проникнув в Подземное царство, герой должен выполнить еще одну, не менее важную задачу — найти и отнять у вредителя-похитителя утраченное сокровище, проданную душу или что там еще, чтобы доставить на поверхность. Этой задаче соответствует карта Башни. Она олицетворяет победу над стражем входа, уничтожение главного чудовища, ловкое раскрытие темницы или тайника, освобождение пропащей души и проход обратно наружу сквозь врата Темного мира в мир Светлый.
Если стены Башни мешают нам видеть великое Целое, если они, как и любые иные границы, отделяют нас от Всеединства, они должны рухнуть. Это и будет, по словам Кришнамурти, «опустошение» сознания, освобождение от подчинения кому-то или чему-то и очищение от прошлого. Однако наше Эго обычно держится за свои никчемные представления такой мертвой хваткой, что для освобождения требуется сильное потрясение. Вот почему в сказках борьба со злом требует максимального напряжения сил: злом считается в них все то, что мешает обретению истинного самосознания. Потому его и уничтожают с такой беспощадностью.
В более глубоком смысле Башня открывает дверь к осознанию Истины, разрушая прежнюю, навязанную нам систему ценностей и сотрясая самые основы столь любимого Западом «божественного порядка» с его однозначностью, ясностью и логикой. Именно в этом и состоит основная предпосылка осознания высшей действительности, того самого Всеединства, которое по самой своей сути может быть только парадоксальным. Поэтому целью великих мудрецов испокон веков был взлом узких рамок, ограничивающих наше сознание, с помощью неожиданных утверждений, заставляющих человеческую мысль свернуть с проторенного пути, или парадоксальных вопросов, поиск ответа на которые раскрывал изумленному обывателю всю нелепость его привычных представлений. Так, по легенде, поступал знаменитый Ходжа Насреддин. Аналогичным образом в дзен-буддизме ученикам предлагаются для медитации парадоксальные притчи-загадки (коаны), неразрешимые для привыкшего к однозначности мышления.
В человеческой жизни «разрушение Башни» тоже происходит по-разному. Во-первых, оно может стать «освобождением проданной души», открытием далеко запрятанного сокровища, то есть четвертой, до сих пор непроработанной и нереализованной функции сознания, со всеми вытекающими последствиями, переменами и переоценками ценностей. Во-вторых, мы можем сделать что-то, на что до сих пор не отваживались, потому что не верили свои силы, «продав свою душу» в обмен на безопасность, благополучие или иную столь же фальшивую монету. Таким образом, оно может принять форму «взрыва бомбы», когда мы вырываемся из плена, подаем заявление об уходе, просто бросаем поддакивать кому-то или вдруг проявляем себя с такой стороны, о которой до сих пор никто (включая нас самих) даже не догадывался.
И, конечно, Башня означает также освобождение от всего, что до сих пор застилало нам глаза, бессознательно подчиняло нас своей власти, заставляя делать вещи, которых мы не могли себе объяснить, и во многих отношениях не давало жить полной жизнью. В этом смысле Башня соответствует сказкам и мифам, центральной темой которых является борьба с опасным противником, драконом, постоянно повергающим всех в страх, и освобождение того, кого или что он держит у себя в плену. Это чудище может служить образом того внутреннего сопротивления, которое мы испытываем, когда реагируем на поставленную перед нами жизненную задачу словами: «Нет! Только не это!» или: «Лучше умереть!» Преодоление такого сопротивления, решение наконец сделать то, что мы прежде считали для себя неприемлемым, — прекрасный пример кардинального «разрушения Башни».
Важно освободиться от тени слишком авторитарного отца или матери, чтобы обрести свободу — и способность жить с партнером. И тут не имеет значения, имеет ли родительский образ положительный или отрицательный характер: до тех пор, пока он обладает властью над нами, мы не свободны и не готовы встретиться с представителем противоположного пола лицом к лицу. Такая любовь-ненависть к образу одного из родителей может быть настолько сильной, что мы либо всякий раз отказываемся воспользоваться шансом сблизиться с другим человеком, либо, особенно если негатив в этом образе преобладает, в страхе обходим противоположный пол стороной. Но даже если образ позитивен, нам все равно необходимо освободиться от него, потому что иначе мы все время будем сравнивать с ним другого человека. Эти внутренние образы всегда совершенны, чего, к сожалению, нельзя сказать о людях «внешних». Потому-то они, и мужчины, и женщины, нас регулярно разочаровывают, отчего браки и просто связи распадаются одна за другой. Лишь верность внутреннему образу остается неколебимой.
В этом смысле момент, когда Персей отрубает голову Медузе, можно считать преодолением необычайно мощного образа матери. Совершить этот подвиг ему удается лишь с помощью своей анимы, выступающей в образе покровительствующей ему богини Афины, связь с которой он поддерживал постоянно. Это она дала ему сандалии, серп, мешок и щит. Она же провела его в обитель горгон и объяснила, что и как нужно сделать. Без ее поддержки у него ничего бы не получилось. Так с помощью женского начала ему удалось победить.
В старинных колодах Таро корону с Башни сбрасывает перо. Как символ богини Маат оно означает божественную справедливость, разрушающую все ложное и неустойчивое.